Читальный зал

Партизаны и еврейский вопрос

Накануне Дня Победы много публикуют воспоминаний участников той страшной войны. Много пишут о героических подвигах, об ужасах войны, о том, как все там было неоднозначно. В России создали даже специальный сайт, на котором выкладывают не цензурированные воспоминания фронтовиков. Эти рассказы можно и нужно читать часами. Мы специально для затравки выбрали провокационный рассказ о взаимоотношениях партизан и евреев на территории Беларуси. Отрывки из воспоминаний ветеранов собраны на сайте «Я помню». Герои Великой Отечественной войны». Это рассказы пехотинцев, артиллеристов, танкистов, партизан, летчиков и многих других советских воинов разных родов войск.
...Без оружия у евреев шансы попасть в отряд были минимальными. Белорусов брали всех - кто как и в чем пришел, а к евреям был свой стандарт – «двойной». Вдруг мы видим, как партизанский обоз уходит от места стоянки, отряды не могли больше сдерживать натиск карателей, и уходили из района. Мы пошли за ними. На одной из подвод увидели Рабиновичей. Отец подтолкнул меня – «Сынок, иди к ним…». Я тихо забрался на подводу, Рабинович прикрыл меня каким-то кожухом. Обоз удалялся в лес, и фигура моего отца стоявшего на заснеженной лесной дороге становилась все меньше и меньше… На первом же привале, меня заметили партизаны с соседней подводы и недовольно сказали - «Эй ты, с нами не ходи!». Я прижимался к Рабиновичам, но слышал, как стоявшие рядом с подводой партизаны «обменивались мнениями» - «Давай жиденка здесь оставим! На кой хрен нам еще один пархатый сдался! Самим жрать нечего!». Заметил Мишина, подбежал к нему – «Меня хотят здесь бросить!» – «Кто?» – «Вон те дядьки!» –  «Я этим сукам …Видишь мою подводу? Садись на нее, и кто тронет, скажешь – Мишин велел!». Так я остался в партизанском отряде.
...Из прибывших из гетто в отряд отобрали свыше ста молодых вооруженных еврейских ребят и назначили их в 51-ю группу. Но командир Мишка-»Повар» и все партизаны группы категорически отказались быть вместе с нами, с евреями. Для нас это был страшный удар, ведь мы, все, с такой верой и желанием, мечтали воевать и мстить, а тут... В личных беседах нам эти партизаны открыто говорили: Ну какие вы вояки? Вас тысячами, как баранов гонят на убой, а вы? Никакого сопротивления, никакой борьбы!.. И когда старый коммунист Делятицкий спросил – «А в каком лагере для пленных вы подняли восстание? А что, вас, тысячами не убивают, как и нас? Где, в каком лагере, вы поднялись на борьбу? Вы бежали в леса, мы тоже. В чем вы нас упрекаете?». Но никто его не удостоил ответом. Потом я понял, что главная причина в нежелании партизан брать евреев в свою боевую группу была следущая: они были уверены, что немцы сделают все возможное, чтобы уничтожить евреев, и те, кто будет с ними рядом, также погибнут первыми. К сожалению, нацистская пропаганда и ненависть к евреям не имела границ и заразила многих партизан... Да, 80% нашего пополнения не имело никакой армейской подготовки, как и большинство новых партизан. В Красной Армии почти никто из нас послужить не успел, и только малая часть людей, таких, как, например, бывший капрал Бандт, служила в польской армии. Но наше стремление мстить и воевать – было неудержимо и безгранично. Из командования отряда, только Карп Мерзляков относился к нам с великим предубеждением, если не сказать – с ненавистью, но мнение Пронягина и Дудко было решающим.
...Но ведь что самое страшное, я до сих пор не пойму, откуда выползло столько предателей, пошедших к немцам на службу в полицаи и каратели!? Откуда!? Ведь в том же Минске, сколько народа переметнулось к немцам! На моих глазах как-то был случай. Девушка-подпольщица из нашей «десятки» по имени Геня выводила в лес группу женщин с детьми. Я шел в пятидесяти метрах позади и страховал с пистолетом и двумя гранатами. Стоит на перекрестке немецкий пост, под «грибком», с полевым телефоном. Подбегает к немцам молодая девушка, белоруска, показывает рукой на группу идущих, и кричит – «Пан!Вон юде!». Немец сразу за телефон. Через какую-то минуту появляются немцы на двух мотоциклах с колясками, женщины стали разбегаться, но немцы мотоциклами загоняют всех на территорию бывшей старой колонии №6 НКВД, это рядом с Апанской улицей. Там всех и расстреляли. Я успел только спасти одну женщину с ребенком, спрятать их в стоге сена, и вместе с ними переждать конец облавы…
...Я на какой-то момент остался наедине с Федорычевым. И набравшись храбрости, рассказал ему, что я вовсе не Остапенко, а Иосиф Маргулис, еврей из Выдыбора, что моих родителей и брата убили немцы, и что я поклялся отомстить, и прошу зачислить меня в его отряд. Капитан удивился – «Ладно, возьмем тебя в наш отряд, юный мститель. Только советую тебе по-дружески. Оставайся Остапенко, молчи, что ты еврей. В лагере тебе ничего не сделают, а если на задание пойдешь, могут запросто и в спину выстрелить. У нас уже так не один еврей погиб… Пойдешь в группу подрывников».
...Вот где ненависть к евреям была неприкрытой, так это в этой бригаде, особенно в отряде капитана Шашкина, откуда многие евреи, просто уходили в минскую партизанскую зону, не выдержав насмешек и унижений. А ведь в свое время именно евреи из рабочей команды гетто помогли Шашкину бежать с группой из минского лагеря военнопленных. «Отблагодарил».
...Ко мне , как к еврею, в отряде, да и в отделении, у ребят, с которыми вместе участвовал в боевых операциях, отношение было неоднозначным. Мне говорили – «Ты не еврей! Ты на всех опасных заданиях первым добровольно идешь!», и эти постоянные «комплименты» были для меня как пощечины. Я действительно никогда ничего не боялся и сознательно лез первым вперед. Страха в бою у меня не было, смерти я не боялся, мне просто было нечего терять и некуда возвращаться… Что я мог им тогда ответить, как переубедить? Евреи-партизаны погибали в боях один за другим, но у партизанских костров по- прежнему повторялись дикие и нелепые обвинения в адрес евреев. Многих мы устраивали только в мертвом виде. Впрочем, и сейчас об этом многие мечтают.
...Однажды я попал в безвыходную ситуацию, столкнувшись с ярым бандитским антисемитизмом наших партизан. Поздней осенью сорок второго года я с группой партизан возвращался с боевого задания. По дороге, в лесу, встретили двух еврейских парней, двоюродных братьев Липу и Ехиэла Слуцких. Они тоже бежали из Ганцевического лагеря. С ними начали беседовать командир второго взвода по кличке Полковник и его заместитель, которого звали в отряде- Коля-мясник. Их настоящих фамилий я не помню. Братья Слуцкие честно рассказали о том, что с ними приключилось, как они оказались в лесу, и, конечно же, очень просились принять их в партизанский отряд. Эти же изверги, Полковник и Коля-мясник, стали предъявлять братьям претензии и обвинять в том, что они ходят по деревням и грабят крестьян. Я попытался за них вступиться. Меня тут же резко осадили и приказали не вмешиваться не в свое дело, если я хочу жить… Затем братьев Слуцких завели вглубь леса… и расстреляли. После этого, «герои» вышли из леса, неся в руках полушубки убитых. Один полушубок в издевательской форме был предложен мне. Удалось отказаться от такого «щедрого подарка». В этой ситуации я не смог ничего сделать, ничем помочь, понимал, что любая попытка с моей стороны неизбежно приведет к гибели… После войны, демобилизовавшись из армии, я встретил мать Липы Слуцкого, и рассказал ей обстоятельства гибели ее сына. Она попыталась поднять вопрос о возбуждении уголовного дела , поскольку оба убийцы благополучно пережили войну. Я, как единственный живой свидетель, дал показания. Но ничего из этого не получилось. После войны, в органах местной власти , в следственных и судебных органах Беларуси работали, как правило, бывшие партизаны. Они то , и не дали ход этому делу….Что еще сказать… Выжить «польскому» еврею в лесах Западной Беларуси было неимоверно тяжело.
«Белорусский партизан»

belaruspartisan.org