Протекционизм – не новое явление в жизни общества. Само же общество относится к этому явлению вполне терпимо, поскольку рецепта, как повлиять на него, пока не найдено. Но терпимость эта моментально исчезает, как только в ход вступают жизненные стереотипы, связанные с национальной терпимостью (или нетерпимостью). Как-то раз мне нечаянно довелось быть в компании, где некоторым ее участникам казалось, что среди них по определению не может быть евреев. Собравшиеся обсуждали тогдашнее назначение Сергея Кириенко на пост премьера. Реакция одной из дам оказалась неожиданной. «Ну, конечно, – сказала она, – они же так тащат своих». Она не уточняла, кто эти мифические «они» и кто эти самые «свои», но никто из присутствующих не задал ни одного уточняющего вопроса: всем и так было ясно, что «они» – это, конечно же, евреи. Реплика этой дамы служила для подкрепления довода, что евреев на руководящие должности ни в коем случает пускать нельзя.

Одной из форм демонизации образа еврея в общественном сознании является абсолютная уверенность в его всемогуществе. Шовинистическая литература наполнена всевозможными измышлениями о таинственных (ну, просто мистических) связях между евреями, об их единстве и взаимовыручке, о еврейских заговорах и «мировой закулисе». В результате простой человек, впитывая в себя всю эту мифологию, никогда даже не задумывается, а где же это все? Почему он, простой человек, никогда в своей жизни и практической деятельности с этим не сталкивается? Может быть, это все эти страшилки кем-то придуманы? Реальная действительность способна подтвердить это предположение.

Мой личный опыт рисует совсем иную картину, весьма даже противоположную той, которую распространяют любители легенд о еврейском протекционизме и круговой поруке. Еще с советских времен у меня сложилось убеждение, что лучше работать под началом порядочного русского или белоруса, чем еврея, который будет бояться, что его обвинят в симпатии к человеку одной с ним национальности. Возможно, есть страны, где на это смотрят иначе. Возможно, есть периоды в истории, когда проявление еврейской солидарности не вызывало формальных либо неформальных санкций. Одно ясно: степень этой солидарности – величина непостоянная, меняющаяся в зависимости от условий существования еврейского народа.

В быту, при одних и тех же обстоятельствах, можно столкнуться одновременно с обоими диаметрально противоположными утверждениями.

С одной стороны – это убежденность, что все несчастья этого мира – дело рук евреев. Даже по мелочам, причем может дойти и до чисто анекдотического представления. Как-то, находясь на больничной койке после операции, я услышал монолог одного из своих соседей по палате, суть которого состояла в том, что он не любит сионистов. Я потом понял причину его недовольства: его не устраивала кровать, которая ему досталась, и он счел это проявлением злого умысла, потому что кровати мою и еще одного соседа по палате ему показались более подходящими.

С другой – убежденность в невероятном могуществе исторически сложившейся еврейской солидарности, способствовавшей выживанию этого народа в веках. Пример не заставил себя ждать. В этой же ситуации другой мой сосед по палате, который, по его словам, «имел право на репатриацию» начал рассказывать о небывалой помощи богатых американских евреев Израилю, благодаря чему эта страна процветает. На мое замечание, что все же Израиль процветает, в основном, благодаря самому себе, он реагировал нервно. Мнение, которое могло подорвать его веру в мистический характер еврейской силы, он принять не мог.

Еврейский субъективный подход к собственной истории и своей роли в развитии цивилизации легко объяснимы с точки зрения их противостоянию уничижительно-оскорбительному представлению о них окружающего мира. Однако если смотреть на феномен еврейской солидарности глазами реалиста, он предстает не как изначально заданное и неизменное по своей интенсивности качество, а производное от степени их интеграции в окружающую среду. И в этом случае на первый план немедленно выступает процесс сохранения евреями собственной национальной идентичности, протекающий по-разному в условиях диаспоры и в условиях собственного национального государства. В данной статье мы рассмотрим некоторые проблемы сохранения целостности еврейского народа в условиях диаспоры.

2

Евреи накопили богатый опыт самосохранения в инонациональной среде. Еврейская национальная солидарность опиралась на особенности религии и институты национальной автономии и самоуправления. При этом важно, что «народы-хозяева» не возражали против отгороженности еврейского населения и не собирались вникать во внутриеврейскую жизнь, считая этот народ изгоем из своего общества. Правда, они при этом не брезговали пользоваться плодами его труда, будь то финансы, торговля или ремесла.

Новые времена изменили ситуацию, сняв прежние границы и уже одним этим создав новые проблемы. Современная Европа представляет собой совокупность национальных государств. Эпоха империй канула в прошлое. Этническая и религиозная однородность позволяет реально уравнять в правах все население, включая национальные и религиозные меньшинства. Понятие гражданства становится равным понятию национальности. Ситуация в Северной Америке, конечно же, отличается от ситуации в Европе. США и Канада, с нашей точки зрения, продолжают оставаться империями. Но они существенно разнятся от империй прежних времен. Во-первых, этносы, входящие в состав этих империй, не локализованы территориально. Во-вторых, современная демократическая система дает возможность развивать национальную культуру и религиозные институты, а демократические институты помогают отстаивать интересы этно-религиозных общин. На уровне общественного сознания также существует консенсус в понимании гражданства как синонима американской или канадской национальности. Все это создает иллюзию решения, казалось бы, вечного, еврейского вопроса.

Помню, на заре моей юности, когда еще была сильна вера в «идеалы социализма», я верил теоретикам марксизма, что с «построением справедливого общества» исчезнет антисемитизм. Но пришло время, когда «занавес» начал приподниматься. Появились какие-то симптомы демократизации. Митинги на «Яме» – месте расстрела четырехсот евреев в Пуримский праздник 2 марта 1942 года – уже не разгонялись. Правда, еще включали милицейские громкоговорители, и белорусские частушки заглушали речи ораторов. Именно в это время, в конце 80-х, у нас состоялась встреча с группой евреев, приехавших из Англии, которые говорили с нами на идиш. Они говорили о том, что надо ехать в Израиль, а местные донимали их вопросами о своем устройстве там. Один из гостей, не выдержав, сказал: «Вы что, тоже хотите оказаться в этой яме?»

Я подумал, почему он так говорит. Ведь убийства совершали нацисты, а не белорусы. Только потом я узнал, какое участие в уничтожении евреев принимали оккупированные немцами народы. Только потом я узнал, что в истории уже существовали, с точки зрения евреев, справедливые общества, где они благоденствовали. Была Испания – страна трех религий. Были гостеприимные польские магнаты, представлявшие евреям существенные льготы. Была, наконец, культурная Германия с ее эмансипированным еврейством. Но эти истории никогда не заканчивались «хеппи эндом». И то же было характерно для древнего мира. Вспомним историю исхода евреев из Египта, историю Вавилонского пленения. Сколько же раз народу надо наступать на одни и те же грабли, чтобы, наконец, понять, в чем правда истории? А мы ведь считаемся неглупым народом.

Взгляды на «еврейскую проблему» некоторых еврейских либералов, живущих ныне в США или Европе, напоминают мне взгляды популярных в свое время евреев-марксистов. Почему? Мы же видим, какие блага несут демократия и процесс эмансипация. Может и извечный еврейский вопрос будет решен. И ничего страшного, если еврейский народ сольется с каким-либо другим народом и исчезнет. Память о нем сохранят всемирная история и Священное Писание. Любопытный аргумент: мы боремся за сохранения редких видов растений и животного мира, но почему же сохранение народа, сыгравшего одну из ключевых ролей в истории человечества, является этаким пустяком?

Тот мир, который мы видим сегодня, – это лишь фрагмент истории. Мы не можем предугадать нашего будущего. Но некоторые симптомы вызывают тревогу. Стремительный рост мусульманского населения в странах Европы и одновременно усиление антиизраильских и, в целом, антиеврейских настроений. На наших глазах резко меняется этнорелигиозный состав населения Америки: возрастает удельный вес выходцев из латинской Америки и Азии, все большую роль в жизни общества играет афро-американская группа, а это таит реальные угрозы положению еврейской общины. Еврей может, конечно, забыть о своем происхождении, но исторический опыт учит, что обязательно настанет время, когда об этом тебе напомнят другие. Можно вспомнить, как в Испании евреев сжигали по одному подозрению, что крещение ими принято неискренне, и как уже в ХХ веке в Германии тщательно исследовали родословную человека, чтобы обнаружить его еврейские корни. Именно понимая это, приходится говорить о необходимости солидарности евреев диаспоры. Сегодня это уже не только вопрос борьбы с дискриминацией, но и необходимость решать стратегическую задачу выживания как народа. Не исключено – просто физического выживания. И солидарность эта должна выражаться прежде всего в стремлении сохранить себя как целостность, способную противостоять негативным воздействиям окружающего мира. Поэтому, размывание еврейской идентичности в странах Запада – крайне тревожный симптом.

3

Обратимся к статистике. С 1970 по 2010 годы число евреев в мире выросло на 900 тысяч человек. Т.е., в год оно увеличивалось примерно на 22 тыс. человек. Крайне низкие темпы. Чем это объяснить? Теперь – другая цифра: число евреев в Израиле за этот же период увеличилось на 3500000 человек. Значит, это не проблема евреев вообще (еврейские женщины перестали рожать), а проблема еврейской диаспоры.

Сегодня подавляющее большинство еврейского народа за пределами Израиля живет в западных странах. Уровень рождаемости в западном мире является крайне низким (за исключением ультраортодоксальных еврейских общин). Число «смешанных браков» в странах бывшего СССР составляет 80 %, в Восточной Европе – 60-70 %, в остальных странах (кроме Мексики) – 40-50 %. Мы наблюдаем процесс размывания еврейских сообществ диаспоры. То, что не смогли сделать века преследований, успешно осуществляют государство равных прав и сам процесс эмансипации евреев. Размывание целостности еврейской диаспоры всегда происходит в благополучных странах. Мы знаем единственный случай, когда процесс зашел так далеко, что ассимиляция завершилась полностью (Китай). Во всех остальных случаях евреев заставляли вспомнить о своем происхождении изменившиеся политические условия.

Здесь, безусловно, надо оговориться, что процесс ассимиляции в странах бывшего СССР происходил по иным причинам, чем в странах Запада. В условиях тоталитарного режима были подавлены все элементы еврейского самоуправления, преследовались любые попытки сохранения национальной культуры, отсутствовали даже простейшие формы национального образования, постепенно «умирали» религиозные объединения. Кстати, именно этими обстоятельствами, а не только экономическими причинами, можно объяснить массовую алию в Израиль после открытия «железного занавеса». Но теперь мы имеем, условно говоря, похожесть социально-политических обстоятельств существования еврейской диаспоры в странах Запада, в России и в Украине.

Размыванию еврейских общин в современных обществах способствует ряд факторов. Во-первых, снимаются внешние границы еврейского мира, внешние ограничители жизни евреев. Они получают права и фактические возможности осуществления своих стремлений наравне с другими гражданами страны. Приспосабливаясь к жизни в окружающей их среде, они осваивают язык, культуру, образ жизни и ценности других народов. Возникает возможность конфликта лояльности целям еврейского сообщества и гражданского общества, к которому они теперь принадлежат. Некоторые настолько идентифицируют себя с «народом-хозяином», что начинают с неприязнью относиться к чисто еврейским чертам поведения.

Во-вторых, снижается влияние внутреннего ограничителя – еврейской религии. В течение многих веков иудаизм выработал механизмы обособления и сохранения еврейского народа. Секуляризация современных обществ привела и к падению роли религии в жизни еврейского населения. Надо сказать, что религия для евреев имела особое, пожалуй, как ни для какого другого народа, значение. Благодаря религии, еврейский народ был создан, благодаря ей он сохранил свою идентичность в беспрецедентных условиях отсутствия собственного государства.

Проблемы, стоящие перед еврейской диаспорой, во многом беспрецедентны и являются ответом на вызовы времени. Фактически они формируются в болезненной борьбе мнений и политических решений. В сферах культуры и образования лежат традиционные и хорошо апробированные способы развития еврейского самосознания и еврейской идентичности. Управление процессом светской, а где возможно, религиозной социализацией – одна из возможностей сохранения еврейской идентичности в условиях диаспоры. Мы видим также, что, наряду с ортодоксальным иудаизмом, известное развитие получили консервативное, реформистское и даже секулярное направления. Это, безусловно, попытки общин стать приемлемыми для как можно большего числа своих членов. Но в условиях падения интереса к религии и массовой интеоризации культурных ценностей «народа-хозяина» значение традиционных способов и приемов формирования еврейской идентичности и развития на ее основе национальной солидарности уменьшается. Возникает необходимость поиска рычагов воздействия на этот процесс вне религиозной и культурной сфер.

Где же эта сфера незадействованных возможностей сплочения общин Диаспоры? Эта сфера, которая традиционно считалась табуированной для еврейской активности. Это – сфера политики. Хана Арендт отмечает, что отказ евреев от участия в политической жизни (имеется в виду консолидаризированное участие) был одним из факторов, позволившим сформироваться и развиться политическому антисемитизму, венцом которого стал Холокост. Кредо еврея – а это было кредо бизнесмена – заключалось в мысли, что с властью надо дружить. С любой властью надо наладить отношения так, чтобы тебе дали возможность жить на этой земле и вести дела. Очень хорошо, если тебе при этом еще дадут преференции, а главное, защитят от погромов черни. Правда, за это отношение к власти надо платить. В некоторых случаях даже содержать ее. Но тут уж ничего не поделаешь: «издержки еврейского существования». «Придворный еврей» – это типичная ситуация европейского средневековья.

В новом времени возникают и новые условия жизни. Когда ты сталкиваешься с демократической формой правления, симпатия конкретного правителя или правительства в целом не могут уже гарантировать тебе безопасность на постоянной основе. Власть переходит из одних рук в другие вполне себе легитимным образом. А оппозиция, наблюдая близость еврейских лидеров к теперешней власти и следуя логике политической борьбы, начинает все чаще провозглашать антисемитские лозунги. И те же, кто теперь у власти, переходя в оппозицию, также подбирают эти лозунги. У местного населения формируется постоянно политически подпитываемый синдром антисемитизма. Так стала возможной «масса», по терминологии современных философов, которая поддержала Гитлера.

4

Но каков выход из создавшегося положения, ведь опыт участия евреев в политической жизни России также печален. (Мы не будем здесь останавливаться на причинах провала еврейских политиков в России: это тема отдельного анализа). Ответ, как это часто бывает, мы находим в уже имеющемся опыте, и это – опыт еврейских общин США. Его отличие от «эксперимента» в условиях России в том, что он осуществлялся на почве развитой демократии. Американским евреям удалось беспрецедентно развить и формализовать институты национальной солидарности.

Действительно, механизмы благотворительности, правовой и политической защиты еврейских интересов, даже лоббирование этих интересов в законодательных и исполнительных системах власти, работают вполне успешно. Есть, однако, одно «но». Еврейские организации Америки тесно связали себя с одной из политических сил: они традиционно поддерживают демократическую партию. Иначе говоря, они не создали самостоятельной политической силы, способной вступать в коалицию с разными политическими течениями, исходя из собственных стратегических и тактических целей.

Живой иллюстрацией умонастроений американских евреев для меня явилось общение с одной еврейской семьей, проживающей неподалеку от Нью-Йорка. Это – имигранты из СССР, сознательно принявшие решение полностью слиться с окружающей их американской средой. Для этого они выбрали район, где практически не было выходцев из России. Говорили дома только по-английски. Их дети забыли русскую речь. Они добились определенного успеха, имели большой дом и две машины. Не найдя в их большом доме ничего, что напоминало бы о национальной или религиозной принадлежности хозяев, я спросил об этом хозяйку. Она сказала, что раньше все это было, но однажды одна из их гостей очень удивилась: «Неужели вы евреи?». И они все убрали, поскольку это вредило деловой репутации. В принципе, они жили, как в СССР, стремясь полностью ассимилироваться. Когда речь зашла о политике, они, как истинные сторонники Демократической партии, критиковали тогдашнего Президента Буша за то, что тот начал войну в Ираке, за использование американских финансов для помощи зарубежным странам, в том числе Израилю.

Я еще больше утвердился в своем мнении после последних выборов президента США, которые показали, что между политическими пристрастиями американских евреев и израильтян наметился существенный разрыв. И в этом не было бы ничего странного, если бы разногласия не касались вопросов ближневосточного урегулирования и взаимоотношений с Ираном, а, значит, вопроса существования еврейского государства. Американские евреи скорее разделяли точку зрения всех американцев, традиционно голосующих за демократов, чем своих израильских соплеменников. (Кстати, этого нельзя сказать о евреях, приехавших в страну из бывшего СССР). Т.е. еврейским организациям США, в данном случае, не удалось создать собственную политическую парадигму – они подчинились интересам межпартийной борьбы в своей стране.

Никто на самом деле не хочет подвергать сомнению правило, что евреи должны быть лояльны к стране проживания. Но в нашем случае имеет место точка зрения американской политической элиты, которая совмещает учет интересов США и Израиля. Большинство же американских евреев предпочли поддержать иную позицию. Это говорит об уровне идентификации со своим народом. Самоорганизация евреев США в самостоятельную политическую силу, на наш взгляд, – дело будущего.

Я понимаю, что предложение евреям Диаспоры заняться политикой может показаться достаточно спорным и даже таящим в себе неоправданные риски. Традиционный взгляд говорит о лояльности законам земли проживания. Но никто ведь не подвергает сомнению, что евреи должны быть хорошими гражданами своих стран. Речь идет о том, что новые реалии современного мира представляют и новые возможности достижения своих основополагающих целей, защиты собственных интересов. Объединение еврейских общин, в основании которого будут лежать интересы и ценности близких всем их членам независимо от того к какой сфере (культурной, религиозной, правовой, материально-бытовой и т.д.) эти интересы и ценности относятся, представляется единственным путем сохранения и укрепления национальной солидарности, когда традиционные сферы взаимодействия уходят в прошлое.

Безусловно, возникает вопрос, на какой политической платформе должен реализоваться этот новый вид активности Диаспоры. Естественно, следует начинать с борьбы за наиболее благоприятные условия существования общины. В общегражданском аспекте, следует поддерживать силы, выступающие за прогрессивные изменения в обществе, отражающие интересы широких слоев местного населения, угадывая направления социально-политического развития. Демократия, равные права и обязанности, свободное предпринимательство – вот ориентиры, на которые указывает современная теория общества. До сих пор, как мы говорили, усилия общин были направлены на поддержание власть предержащих, при условии, конечно, что они не вели откровенно антисемитскую политику. Эта практика ударяла по еврейскому населению с эффектом «эха» при каждой смене власти. В условиях демократии нет особых угроз существованию общин, если они даже находятся в оппозиции к правительству. Но как быть в случаях с несвободными странами? Здесь, конечно, единого рецепта нет. Каждая община должна взвешивать свои возможности и реальные угрозы.

Как-то мне передали слова Щаранского (за точность воспроизведения не ручаюсь): «Пусть нас лучше не любят демократы, чем любят диктаторы». Я бы под этими словами подписался.

 

Зелик Пинхасик родился 21 августа 1946 года. Родители его отца, а также первая семья (жена и двое сыновей погибли в минском гетто), родители матери были живы, но все остальные родственники были уничтожены.

По окончании школы Зелик Пинхасик поступил на отделение философии исторического факультета БГУ. Еще будучи студентом, он начал свою работу в одной из лабораторий БГУ – начал лаборантом, прошел все промежуточные ступеньки и стал ведущим научным сотрудником, затем возглавил лабораторию.

С 1994 года З. Пинхасик активно участвует в становлении еврейского образования в Беларуси. Совместно с единомышленниками создал на базе философско-экономического факультета БГУ Еврейский народный университет, а затем = Международный Гуманитарный институт (с еврейским вектором образования).

В 2004 году по решению директивных органов Беларуси институт был ликвидирован. С того времени З. Пинхасик руководил еврейскими программами на факультете международных отношений.

Зелик Пинхасик – член Совета общины Белорусского союза еврейских организаций и общин. В «МЗ» публикуется впервые.